фото новости

Книга взяла свое начало в первые дни после Великой Победы, её авторы - солдаты, старшины, сержанты, офицеры и генералы. Они писали о том, что каждый из них делал, видел, думал и чувствовал.
Ознакомьтесь с воспоминаниями гвардии красноармейца И. Коблика.
"В ночь на 2 мая наша рота продвигалась по разбитым улицам Берлина. В эту ночь немцы отступали по всем улицам, и некоторые части их пытались уйти из города. Мы имели задачу помешать фашистам улизнуть из Берлина. Командир роты старший лейтенант Багаев приказал нам по одному пройти в какой-то дом на Фридрихштрассе. Вот мы добрались до места и установили свой пулемёт на столе возле окошка. Немецкий снайпер заметил нас и давай бить по окну. Я стал наблюдать, откуда он бьёт. Но он перестал бить.
Было очень тихо. Только я подумал, что после этой тишины немцы должны пойти в конратаку, как увидел у соседнего дома немца с фаустпатроном в руках. Он целился в наше окно. Гвардии красноармеец Павлюченко снял этого фаустника. Тут вдруг немцы подняли стрельбу с разных сторон. На улице появились два немецких транспортёра, за ними грузовая машина с боеприпасами. Я дал им подойти метров на тридцать к нашему дому и стал бросать в окно гранаты. Грузовая машина загорелась. После этого на улице появлялось ещё много немецких машин, но мы их не пропускали. Как только машина показывалась из-за угла, мы стреляли из пулемёта по шоферу, и машина останавливалась. А потом мы добивали всех, кто был в машине.
Немцы увидели, что здесь легко не пройдёшь, и выдвинули против нас пушку. Но это им не помогло, потому что их расчёт к пушке не подпустили. А командир роты выстрелом из фаустпатрона разбил самую пушку. Машины уже больше не могли двигаться по этой улице, - столько мы их тут навалили. Но между завалами притаилось ещё много живых немцев, и они продолжали стрелять в нас. Мы отвечали. Вдруг гвардии красноармеец Тюшкевич, заряжавший ленты, закричал: «Патронов нет!» я принёс ему сумку с патронами, и он зарядил ленту в сумке у меня было ещё пять гранат, сколько-то было и других бойцов. Мы их разобрали и стали кидать в немцев. У меня осталась одна граната, я её бросил в офицера, который всё время кричал: «Фоер! Фоер!» («Огонь! Огонь!»). Тут, было, пришлось нам туго, мы израсходовали все гранаты и патроны, а немцы полезли в контратаку. Но в это время явился гвардии старшина Фирсов и принёс целый мешок гранат и патронов. Все бросились к мешку, каждый хотел набрать побольше.
Я ухватил семь гранат и скорее к окну.
Когда рассвело, на улицу жутко было смотреть, столько там было трупов и разбитых машин.»